ВВЕДЕНИЕ
Первое, что стоит понимать об этих объектах, это неоднозначность их восприятия разными людьми. Они и наследие ушедшей эпохи, и свидетели страданий. Они — материализованные мифы поколения и объекты притяжения гнева, завет будущих побед и символ прошлых обид.
В прямом, физическом, смысле — это серия мемориалов, построенных в 1950-90 годах в Социалистической Федеративной Республике Югославия для увековечивания событий Народно-освободительной войны 1941-1945 годов. В сербском и сербо-хорватском языках их принято называют словом “споменик”, что в переводе означает “монумент”. Они символизируют собою не только жестокие и кровавые преступления фашистов в период оккупации ими региона, но и победившую их Социалистическую революцию в лице народного партизанского движения под руководство Иосипа Броз Тито.
Однако же эти монументы были и остаются чем-то намного большим, чем просто памятными изваяниями. В основе новой Республики, возникшей из дымящегося пепла этой революции, лежали амбициозные планы строительства чего-то нового, чего-то смелого и захватывающего — бесклассового социалистического государства, общества, свободного от этнических противоречий, связанного чувствами “братства и единства”. И споменики были частью этого грандиозного плана.
оглавление
Оптимизм, Правда, Образование
Это новое государство Тито видел как утопическое разнообразное общество, объединённое вокруг его представлений о прогрессивном оптимизме и скреплённое идеей общего будущего и общественной справедливости, победившей фашистскую агрессию. Споменики были созданы как механизм насыщения масс этой идеологией. “Товарищ маршал” часто принимал участие в выборе места и события, а иногда даже формы и стиля будущего объекта. По сути, споменики — это не только сюрреалистические и абстрактные памятники ужасного прошлого и благородной победы, они ещё и политический инструмент выражения лидером нации его видения нового завтра.
Наиболее явным доказательством тому служит факт, что вокруг большинства памятников можно обнаружить различного вида амфитеатры, использовавшиеся в качестве аудиторий на открытом воздухе. Это превращало монумент в инструмент донесения истории, постулатов и идеологии социалистической Югославии до десятков тысяч школьников-пионеров, ежегодно посещавших памятники в обязательном порядке. То есть, такое архитектурное решение и его интеграция в учебный процесс превращала мемориалы в своеобразную национальную образовательную сеть.
От побережья до горных вершин
Итак, с 1960-х по 1980-е годы сотни, если не тысячи, таких памятников были воздвигнуты по всей территории СФРЮ под личным руководством Иосипа Броз Тито: от гигантов размером с 15-этажный дом до скромных изваяний размером с холодильник. Были затрачены поистине колоссальные, доселе невиданные в области монументального строительства усилия.
От морских побережий до пустынных горных вершин — споменики доминировали везде над окружающим их ландшафтом. Тем не менее, многие из них были разрушены, заброшены и забыты в последующие годы гражданских войн и этнических конфликтов, захлестнувших Балканы в 1990-е, формируя невидимую сеть утерянных культурных знаков. Оставшиеся же и сегодня рассказывают странную, незабываемую, пылкую историю о памяти и несостоявшемся будущем.
Цель данного сайта — исследование и донесение до читателя этой самой истории.
“Почему эти памятники выглядят так странно?” — Обычно это первый вопрос, который задают привыкшие к более традиционным скульптурным образцам люди при взгляде на югославские мемориалы. Между тем, в отличие от зрителей, видящих перед собой поначалу бессмысленные бетонные или стальные глыбы, их авторы имели весьма конкретные причины для продвижения именно такого дизайна “не от мира сего”.
На дымящихся развалинах балканского региона после окончания Второй мировой войны со всеми преступлениями фашизма, что были свежи в сознании людей, Тито амбициозно планировал построить новую Республику. Эта Республика должна была быть создана из озлобленных и израненных земель Боснии, Хорватии, Сербии, Македонии, Черногории и Словении. Иными словами, маршал хотел сформировать объединённую державу из территорий, населённых как вчерашними жертвами, так и вчерашними военными преступниками. Согласитесь, задача довольно проблематичная. Помимо этого, надо было ещё и создать такие монументы и мемориалы об ужасах и трагедиях войны, чтобы они устроили тех самых жертв и не вызвали недовольство и отторжение у тех самых преступников. Поистине величайший вызов для автора идеи.
Подлинно югославские
В первое время после войны многие памятники в Югославии создавались в традиционном для своего времени стиле социалистического реализма, заимствованного у Советского Союза. Однако в 1948 года отношения между странами резко ухудшились после конфликта Тито и Сталина, суть которого сводилась к нежеланию Белграда присоединиться к так называемому Восточному блоку во главе с Москвой и проведению СССР собственной независимой политики на Балканах. В силу такого напряжения между странами Тито хотел охладить симпатии югославов к Советскому Союзу, поэтому поиск новых монументальных форм для увековечивания национального партизанского наследия был ориентирован на Западную Европу и США. В результате, начавшие возникать по всей территории страны антифашистские скульптурные мемориалы обрели черты абстрактного экспрессионизма, геометрической абстракции и минимализма — стилей, никогда ранее не воплощавшихся в таких масштабах и на таком уровне. С помощью такого подхода решалось сразу несколько задач. Во-первых, получить серию чисто югославских монументов, дабы контрастно выделить свою нацию из культурного поля соцреализма, господствовавшего в Советском Союзе. Для данного направления искусства были характерны очень реалистичные бюсты и романтическо-драматичные позы фигур, групповые композиции рабочих и солдат, непременные символы советской власти, вроде того же серпа и молота. Отступая от всего этого и делая уклон в большую художественную экспрессию, нация стремилась выковать свою культурную идентичность, которая стала бы подлинно югославской. Но что ещё важнее, многие, включая самого отца нации, чувствовали, что использование этого нового стиля внеконтекстной абстрактной мемориальной скульптуры могла помочь им в религиозном и этническом примирении, которое мы рассмотрим далее.
Святыня примирения
Помимо прочего, Тито надеялся использовать постмодернизм как универсальный язык, способ создания мемориалов, которые выступали бы как места утешения, рефлексии и прощения для всех зрителей; объектов, которые фиксировали бы преступные деяния, но не порождали бы обиды и горечи у самих преступников. С помощью этих аморфных, старательно выдуманных и лишённых контекста форм из бетона и стали граждане должны были увидеть оптимизм будущего и примирение с прошлым, единую исцелившуюся Югославию. Эта идея прямо противоречила традициям монументального строительства того времени, когда насыщенные графические образы были направлены на воссоздание у зрителя ощущений прошлых ужасов, перенесённых жертвами страданий и сохранении памяти о преступлениях, которым нет прощения. Тито боялся, что монументы такого плана могли бы не только обозлить или вызвать этническую напряжённость среди всех свежепобеждённых коллаборационистов (усташей, четников и т.д.), которых маршал отчаянно хотел мирно интегрировать в новую югославскую общность, но и своей традиционностью провоцировать этнический национализм - то, что Тито старался подавить ради интересов национального единства и сотрудничества.
Символы нового завтра
И наконец, с помощью такого “космического модерна” страна желала материализовать собственное видение нового оптимистичного завтра. Югославы видели себя как передовую, прогрессивно мыслящую нацию непреклонных людей, готовых следовать за идеалистической мечтой об утопическом коллективистском обществе. Обществе, путь к которому преграждали эти “антикварные” препятствия в виде национализма и религиозных конфликтов, коих президент считал прямыми вдохновителями прошлых войн в регионе. Памятники были частью нового мифа и идеологии, которую Тито надеялся внедрить в сознание каждого гражданина его страны. Пропитанные этим мифом люди должны были отказаться от своей этнической идентичности: сербской, хорватской, боснийской, и т.д., предпочтя ей новую и лучшую – югославскую.
Выбор стиля
Важно отметить, что не каждый памятник на территории бывшей Югославии создавался или принимался лично маршалом или другим уполномоченным правительственным органом, так и стиль не спускался скульпторам сверху партийным руководством. Многие из творений были инициативой руководства городов, муниципалитетов, ветеранских обществ, данью памяти их собственной местной партизанской и антифашистской борьбе и истории. “В таком случае, - спросите вы, - почему же они в основном так похожи?” Достижение такого стилистического единства может быть отнесено не только на счёт приёмной комиссии каждого конкретного памятника (разумеется, целиком состоявшей из членов КПЮ), выбиравшей “правильных” художников из числа сотрудников профильных гос. учреждений, но и на счёт строгих проектных конкурсов, где жюри отбирало те работы, которые в наибольшей степени отражали желаемую эстетику. И хотя некоторые такие монументы в ранние послевоенные годы создавались в более традиционном ключе соцреализма, то после 1960 г. они всё таки отражали эту новую абстрактную постмодернистскую концепцию, популяризируемую правительством. Причиной тому были и всё та же идея примирения через снятие этнических и религиозных противоречий, и попытки имитировать формы искусства и дизайна, популярные в то время в Западной Европе и США. Таким образом, вероятно, местные власти одновременно хотели как угодить вкусам главы страны, так и явить миру свои общины как прогрессивные и современные.
Воспринимаемая целостно данная сеть авангардистских абстрактных мемориалов существовала как амбициозный символ надежды и сотрудничества для новой бесстрашной нации.
Исследуя всё это множество разбросанных по территории бывшей Югославии памятников, вы заметите, что ряд из них находятся в разной степени заброшенности и аварийности, некоторые даже полностью уничтожены. Распад страны и рост национализма в её бывших республиках в начале 1990-х не замедлили сказаться на отношении к святыням вчерашнего дня во всех уголках Балкан. По факту, из более чем 1000 имевшихся в своё время монументов до сего дня сохранилось лишь несколько сотен. Неизвестно даже точное их число, так как разрушительный процесс всё ещё продолжается, причём не только стараниями вандалов и воров, но и властей: местных и центральных. “Но почему так?” — возможно спросите вы. Вопрос весьма непростой и не имеет универсального ответа, ситуация варьируется от региона к региону. Попробуем рассмотреть несколько объяснений.
Старые счёты
Одна из идей, воплощавшаяся Тито в этих абстрактных изваяниях, – недопущение разжигания этнической вражды между регионами, имевшими каждый своих пособников-фашистов (хорватские усташи, сербские четники, албанские баллисты), которых маршал отчаянно хотел вернуть в общество как продуктивных граждан своей новой республики. Однако несмотря на все приложенные усилия, для многих бывших коллаборационистов, само существование этих памятников и мемориалов, запечатлевших их преступления, прекрасно осознаваемых многими из виновных, было достаточной причиной для поддерживания старых обид и гнева вопреки всей пространности абстрактных форм. В социалистический период эти обиды и гнев были в значительной степени контролируемы непрестанными стараниями югославского руководства по выкорчёвыванию национализма и межнациональной розни в любой форме под соусом идеалов “братства и единства”. Но с началом распада федерации на отдельные государства национализм и антикоммунизм стали распространяться как лесной пожар. Как следствие, во многих частях Балкан эти резко-антифашистские символы стали первыми жертвами попыток стереть из истории память о преступлениях прошлого.
Неудобное наследство
Вдобавок, были и другие существенные факторы для такой войны с памятью. Во все периоды существования Югославии имелись те, кто считал такой союз народов ошибкой и был в оппозиции к коммунистическому режиму. Такие индивидуумы видели в этих памятниках антикварные артефакты и нежелательные напоминания о ненавистном им строе. Деструктивные настроения были настолько сильны, что часто и повсеместно переименовывались улицы и целые города, отменялись праздники – делалось всё, чтобы стереть любые следы этого югославско-партизанского коммунистического наследия. И через это разрушение новые страны строились на совсем иных идеалах, создавали иные идентичности, предназначенные для собственного отдельного будущего, пересматривая историю в русле новых политических идеологий. И зачастую прежние памятники не вписывались в эту “новую историю”. В результате правительства стран, военизированные и полицейские формирования вели активные кампании по обесцениванию значимости этих монументов, порой даже уничтожая их с целью отправки в небытие “старой системы”.
Пережитки прошлого
И наконец, по аналогии с предыдущим объяснением, множество обычных граждан по всей только что распавшейся на части Югославии уже попросту не ощущали связи этих символов “старой системы” со своими жизнями, культурой или историей. Для жителей каждой из новообразованных независимых стран свежие (прежде подавляемые) идеи национальной, этнической, религиозной и капиталистической гордости стали более значимыми факторами в их повседневной жизни, чем пережитки югославских идеалов “единства”, “братства”, “коллективизма” и “примирения”. Кроме того, с демонтажом идеологии “братства и единства” некоторые жертвы войны, ныне преисполненные национализма, стали ощущать, что абстрактные деконтекстуализированные памятники скрывают и затушёвывают те ужасы и преступления, которые должны были увековечить, тем самым показывая свою “профнепригодность”. Вследствие всех этих факторов посещение и содержание многих мемориалов резко упало или даже прекратилось вовсе — они стали медленно погружаться в забвение и разруху. Некоторые пострадали от действий вандалов: забавы ради или же разобраны местными жителями на металлолом. И вот, десятки этих спомеников, когда-то бывших центрами притяжения для сотен тысяч людей, стоят, как призраки старых иссякших “источников силы”, являясь лишь таинственными пережитками прошлого даже для тех, кто живёт среди них.
Однако, стоит отметить, что не каждому монументу была уготована такая судьба. Многие остаются востребованными достопримечательностями и содержатся в надлежащем состоянии. Современное состояние и отношение к оставшимся на территории Балкан югославским памятникам станет предметом нашего рассмотрения в следующем разделе.
Нынешнее состояние югославских памятников на Балканах очень различно и варьируется от своевременно реставрируемой достопримечательности до полностью заброшенных руин. В каждом конкретном случае причиной того или иного положения дел могут быть: местоположение, событие, которому посвящён монумент, и умонастроения людей, живущих в непосредственной близости.
Сохранённые и востребованные
Я обнаружил несколько общих черт у всех мемориалов, находящихся в хорошем состоянии и регулярно посещаемых. Во-первых, они считаются памятниками, открыто признающими и увековечивающими трагедии гражданского населения или жертв невоенных инцидентов (как это было с Авалой и Нишем). Во-вторых, такие монументы интегрированы в городскую или парковую среду (например, в Мариборе, Водице или Крушевце). Стоит отметить, что в отношении многих мест были предприняты заметные усилия по объединению мемориала и паркового контекста для сохранения и привлечения к ним внимания. Помимо этого, за памятниками, прославляющими подвиг больших групп павших солдат, как правило, ухаживают лучше (что было замечено на Козаре и Тьентиште). Впрочем, из этих обобщений есть свои исключения.
Уничтоженные и заброшенные
Монументы, обнаруженные мною в самом плачевном состоянии — заброшенные или разрушенные, обычно находились в труднодоступной местности: на вершинах гор и склонах холмов, например, Макльен, Кошуте, Книн, Гевгелия. Подобные местоположения позволили вандалам и агрессивно настроенным лицам безнаказанно портить скульптуры за спиной у местных властей. Кроме того, многие памятники оказались в центре тяжёлых межэтнических столкновений и многолетней политической напряжённости: Мостар, Приштина, Вуковар, Косовска-Митровица. В таких местах враждующие группы местных жителей обычно имеют радикально противоположные взгляды на югославское наследие: одни сохраняют и почитают, другие же всеми силами стараются их осквернить или даже уничтожить.
Изменённые и обновлённые
В то время как одни монументы сохранялись, а другие уничтожались, третьим вариантом развития событий стало перепрофилирование. В тех местах, где памятники утратили своё значение или столкнулись лицом к лицу с новыми национальными/социальными/политическими интересами. К ним были добавлены новые элементы (как в Остре или Санском мосту) с целью “обновить” их, позволить им транслировать более современные, “политически уместные” смыслы. Интересно, что такой результат политической податливости подобных скульптурных творений был частью “проблемной неизбежности”, на которую указывали многие критики ещё на этапе первоначального строительства: их абстрактность и универсальная природа были способны привести к тому, что транслируемые ими смыслы будут “скорректированы” для службы новым политическим целям и задачам. В других местах памятники использовались в чисто утилитарных целях до самого их конца, например, как в Петрова-Гора, где на вершине конструкции был смонтирован телепередатчик, используемый хорватским телевидением.
Для вашего удобства текущее состояние, местоположение и доступность для посещения каждого из монументов я детально описал на страницах их профилей на сайте. Вы можете перейти туда, кликнув на “Приступить к исследованию” (англ. “Explore Spomeniks!”). В следующем разделе мы рассмотрим вопрос культурного наследия спомеников.
Вопрос этот сложен и совершенно не факт, что на него найдётся единственно верный ответ. Начнём, пожалуй, с вопроса в лоб: решили ли монументы Тито стоявшую перед ними задачу, а именно, успешно объединить различные этнические группы? Исцелили ли они старые раны и слились ли с югославской идеологией? Создали ли утопическое общество, о котором грезил Тито?
Исцеление старых ран?
Хотя социалистическая Югославия просуществовала несколько десятилетий вплоть до начала 90-х годов, но как только Тито скончался, почти сразу же начала рассыпаться. Нация, построенная вокруг культа личности маршала, не смогла пережить политического вакуума и возникших в результате него конфликтов политических сил. И хотя полученный при помощи мемориалов эффект сложно выразить в количественных значениях, похоже, нет ничего указывающего на то, что им действительно удалось связать воедино всё разнообразие этнических групп или создать унифицированную сплочённую нацию.
Были ли исцелены старые раны и предупреждено накопление горечи у фашистских пособников? Как уже было отмечено ранее, едва началась гражданская война в Югославии, в числе первых её мероприятий была кампания по уничтожению социалистических памятников. И как бы ни старался Тито наполнить их надеждой, оптимизмом и примирением на веки вечные, даже самые современные из абстрактных и деконтекстуализированных монументальных стилей были не в состоянии обуздать глубоко укоренившиеся гнев и возмущение, которые многие зрители испытывали в отношении транслируемых ими образов.
Сны и кошмары
Во-первых, очевидно, что споменикам не удалось помочь создать утопическое общество в рамках отдельно взятой страны. И хотя цель была несомненно благородной, а размах приложенных усилий огромен, сложно спорить с тем, что сам монументальный эксперимент провалился. Конечно, отдельные мемориалы до сих пор окружены заботой и уважением местного населения, однако значительное их число находится в опале — заброшено и пострадало от рук вандалов. Выжившие же являются свидетельством смелого решения коммунистов использовать массовое искусство для достижения такой цели-мечты, что никогда прежде не ставилась перед этим самым искусством. Однако несмотря на все старания, многие отвернулись от этой мечты, сбитые с толку опытом бывшей Югославии, не зная теперь не только как относиться к этим монументам, но и ко всему югославскому наследию в целом, обернувшемуся для многих кошмаром гражданской войны.
“Скелет” Югославии
В результате, наследие монументального эксперимента весьма неоднозначно. Некоторые были бы счастливы забыть о них, заодно с идеологией, которую они представляют, в то время как другие убеждены, что победа над фашизмом и её жертвы не должны быть забыты, третьи же и вовсе продолжают активно использовать эти места для поминовения и чествования героев.
Этот конфликт и сегодня ещё не разрешён во многих уголках Балкан, а возможно и не будет разрешён никогда. С одной стороны, памятники представляют собою горькое негодование в “старой системе”, с другой — ностальгические символы разочарования в “новой системе”, а между двумя этими позициями — глубокая пропасть. Будучи разбросанными по всей территории региона, словно звенья разорванной цепи, монументы кажутся каркасом или “скелетом” Югославии, тенью давно почившей нации. И то, что разные люди чувствуют в отношении этой самой нации, отражено в нынешнем состоянии каждого отдельного памятника.
-
Spomenik Database благодарит Илью Тарашкевича и Ксения Королева за этот перевод на русский язык.
-
Spomenik Database would like to thank Ilya Tarashkevich & Ksenia Koroleva for this Russian translation.